Диалог пространств

Позвольте представить вам конкурсную работу ученика 11 класса Иванова Ильи "Диалог пространств", созданную в рамках конкурса письменных творческих работ "В чужих словах скрывается простанство...", посвящённого столетию со дня рождения Льва Николаевича Гумилёва. Эта работа, выполненная в жанре эссе, заняла в районе второе место и отправлена на городской тур. Пожелаем Илье удачи!)))

 Диалог пространств

Никогда раньше не участвовал в литературных конкурсах. Поэтому когда моя учительница литературы предложила мне поучаствовать в конкурсе творческих письменных работ «В чужих словах скрывается пространство...», я сначала отказался. «Не моё. Не смогу. Не справлюсь!»— стучало в голове. Но Екатерина Васильевна сказала: «Попробуй. Начни. Ты сможешь,» — и дала стихотворения Л.Н. Гумилева. Те самые: «История», «1698»...

...Читаю стихи Льва Гумилёва, и почти маршевой музыкой раздаётся в голове: «Чужие жизни и чужие смерти Живут в чужих словах чужого дня...» Так сложно и непонятно. И — так просто и ясно.

Мне кажется, именно благодаря этим бессмертным строчкам я понял, что такое азартная игра богов, севших за каменный стол играть в кости (не человеческие ли?); услышал «несносный скрип подвод» и свист меча, отрубающего чью-то непокорную голову; встал на мгновение с православным людом, который «в тоске и страхе». За этими строчками, так потрясшими меня, я увидел «Москву в трезвоне и огне» и «гиганта преображенца над толпой с кровавым топором». Это, по меткому определению самого Льва Николаевича Гумилёва, «моя минувшая судьба». И не только моя. Всего русского народа. Всей России...

Я задумался. Порой хочется, чтобы люди начали понимать, слышать, видеть то, что в общем-то лежит на поверхности — стоит только приложить к этому немного усилия.

Но нет... Многим людям кажется это невыносимо сложным, они акцентируют своё внимание на материальной основе, на благах жизни физической, земной. А хочется, чтобы они посмотрели глубже, услышали то, чего обычно не слышат, точнее, не хотят услышать. Почему? Потому что уши заткнуты наушниками и звучит в них совсем не «маятник столетий» — просто грубое нагромождение звуков. Ведь без этого понимания «разговора столетий» невозможно жить, ясно думать, понять других людей. Невозможно понять саму Жизнь! Когда же ты научишься быть «двусердым», когда «разговор столетий» будет звучать в тебе «как сердце», тогда станет проще жить, даже не проще — легче... Тогда будешь находить хорошее во всём, даже в своих поражениях. Ты будешь знать, как использовать полученный опыт, чтобы не повторять чужих ошибок. У тебя не будет плохого настроения, скуки, депрессий — ведь ты во всём будешь видеть плюсы, а они в свою очередь, будут закрывать минусы. Тебе (уверен!) откроется мудрость жизни...

Стихи Льва Николаевича Гумилёва меня потрясли. Особенно поразила строчка «В чужих словах скрывается пространство...». Оно действительно мне приоткрылось. И я начал писать первые строчки. Дальше — больше. Я посылал черновики Екатерине Васильевне, она или отсылала их назад — «Думай дальше, ищи!» — или правила и присылала исправленный вариант. И так снова и снова. Это было похоже на жонглирование словами и образами. Чужие слова соединились, и получился диалог пространств. Наших пространств!

* * *

В чужих словах скрывается пространство...

Но в наш век люди так глухи.

Им не нужны советы, наставления,

Они считают, что умны.

Им кажется, громада слова

Зачитана до дыр. Чёрных.

И слушать разучились уж, и видеть,

И скоро

Дыханье жизни перестанут ощущать —

Они не будут жить, а лишь существовать.

В чужих словах скрывается пространство?

Но всё уходит в небытие.

Единственный из тысячи — услышит:

Ему ветра веков передадут

Сухими,черствыми губами

Таинственную мудрость жизни,

И тогда, возможно, он будет избран для того,

Чтобы войти в пространство слова

И снова жизнь начать. И мир построить. Новый.

В чужих словах скрывается пространство...

И тот, кто избран, всё поймёт:

И прошлое с улыбкой сфинкса,

И настоящее с усмешкой наглеца,

И будущее — Пифию времен.

Лишь избранному суждено вернуть

Утраченное в гонке жизни:

То солнце, небо, струи ветра

И все слова,что бросил сгоряча —

Он будет знать, что всё это не зря,

Есть смысл в сём пространстве многословном!

Вселенная в пространстве этом дышит:

Имеющий желание — услышит
Веков дыхание и истории заветы,

Судьбы бесстрастной смутные приметы,

И колебания земли, и рокот бытия —

Всё то, что, кажется, никак постичь нельзя!

Пространство слова нас пленяет день за днём.

Мы с ним растём. Мы в нем живём.

Жаль, понимают это единицы...

Что ж, истина становится ценнее,

Когда немногие владеют ею.

...

В чужих словах скрывается пространство

Огромной человеческой души —

Ты разрушать пространство не спеши.

Вселенные в чужих словах сокрыты:

Они из сотен настроений свиты,

Из духа, плоти, крови и любви,

Из холода и пламени войны,

Из вешних вод и времени рассвета,

Из жёлтой осени и зеленеющего лета,

Из италийских гор и джунглей африканских,

Из пирамид египетских, базаров самаркандских,

Мечетей, кирх, костёлов и церквей,

Из ужаса гулагских лагерей,

Этапов, грохота сапог и лая псов,

Мороза лютого и белизны снегов,

Из материнских слёз над строчкой приговора...

…............................................................................

Живаго — Бога. И живаго — Слова.

Лев Гумилёв... Он достойно жил и с честью умер.

Таковы сильные люди — к ним, по необъяснимым причинам, интерес не пропадает никогда. Лев Николаевич Гумилёв был поистине сильным человеком — не в физическом, а в духовном плане. Его никто и ничто не могло сломить: ни лагеря, ни смерть близких людей, ни предательство, ни унижения. Он всегда крепко стоял на ногах. Нет, не стоял — шёл к своей цели, несмотря ни на что...

Какая тяжёлая судьба уготована была этому человеку! Арест, лагерь, ужасы войны, снова арест и снова лагерь, издевательства, гонения...

Но и в сырой переполненной камере, и в лагерном бараке Гумилёв всё равно оставался преданным своему любимому делу — науке. Он творил даже в этом бесчеловечном замкнутом пространстве. Однако сожаления о сделанном и пережитом нет. В отличие от других учёных своего времени, Гумилёв занимался тем, к чему лежала душа, а не тем, что велели. Он всегда настаивал на своём: и когда просился на фронт, и когда доказывал свою теорию пассионарности, хотя его высмеивали и не воспринимали всерьёз. Мне кажется, именно благодаря этому внутреннему стержню Лев Николаевич Гумилёв так и остался несломленным.

Помимо своей научной деятельности Лев Гумилёв писал ещё и стихи. Я думаю, что во многом ему помог его же жизненный опыт: прошедший войну и отсидевший в сталинских лагерях знает всю подноготную жизни как никто другой. Даже не знакомясь с биографией учёного и поэта, можно об этом догадаться, читая строки его стихов: "Как только я вдруг вспоминаю Таежную ночь и ветра,..То сердце болит от печали И слезы в сомкнутых глазах..." Так мог написать только человек, для которого время в одночасье "стало вдруг огромным и пустым"; кто видел "Байкал без конца и без края"; кто испытал на себе, что значит "гнётся под ношей спина" и кого напрасно пугала "голодных зверей болтовня".

По моему мнению, именно это и привлекает читателя. Стихотворения буквально пропитаны жизнью — такой, какая она есть, пусть даже и не в лучшем её проявлении. И то, что на долю одного человека выпало так много горьких испытаний, на мой взгляд, означает только одно — Лев Гумилёв избран судьбою. "Дар слов, неведомый уму, мне был обещан от природы,"— пишет он в одном из своих стихотворений. И с этим трудно не согласиться. Ведь сейчас, в XXI веке, мы по-прежнему обращаемся к наследию Гумилёва, открываем "в чужих словах" пространство, ведём незримый внутренний разговор с учёным и поэтом. А это значит — помним. Значит — диалог продолжается...